«Защитники», «правозащитники», etc...

  В последнее время вновь обсуждается проект закона «О юридических услугах». Около года назад эта тема уже поднималась и снова она стала актуальной. По словам вице-президента Федеральной палаты адвокатов Юрия Пилипенко, консультативный совет при Совете Федерации уже одобрил проект закона. 

   Суть означенного законопроекта сводится к следующему:

- правовую помощь организациям и гражданам вправе будут оказывать только адвокаты, нотариусы, патентные поверенные и сотрудники юридических служб компаний.

- возможно разграничение прав адвокатов, путем их деления на судебных - выступающих на заседаниях, и не судебных - имеющих право только консультировать клиента и готовить документы.

   Сторонники идеи введения адвокатской монополии на представительство в судах ссылаются на западный опыт. Действительно, в США никто не может обратиться в суд или вести дело, минуя адвоката. Причем не любого, а аккредитованного в штате, где находится суд, и являющегося членом «бара» (коллегии адвокатов). Поэтому баром именуют и перегородку с дверцами, отделяющими часть зала судебных заседаний - заходить за нее могут только адвокаты. 

   Вопрос качества оказания юридической помощи в настоящее время стоит достаточно остро. Рынок юридических услуг становится все более эффективным и разнообразным. Кто же вправе оказывать платные юридические услуги? Сразу обозначу, что под словосочетанием «юридические услуги» я понимаю те услуги, которые оказываются не только в гражданском процессе, но и в уголовном, административном и т.д. Казалось бы, почему бы не допустить всех желающих к оказанию юридических услуг. Это позволило бы создать достаточно большой рынок по оказанию услуг данного рода, благодаря чему любой гражданин мог бы свободно осуществлять выбор защитника, способствовало бы пресечению возможности превращения ныне практикующих адвокатов в своеобразное замкнутое элитарное сословие. Значит, этот демократический элемент оживил бы и ускорил дальнейшее развитие рынка юридических услуг.

   Другим доводом против ограничений допуска лиц к осуществлению защиты является утверждение о том, что не всегда адвокаты оказывают квалифицированную юридическую помощь. К сожалению, приходится признать, что такие факты имеют место. Однако вовсе не значит, что допуск широкого круга лиц улучшит качество юридической помощи. Напротив, это свидетельствует о том, что в адвокатское сообщество влилось слишком много случайных людей, которые не в состоянии справиться с возложенными на них задачами, что контроль за качеством оказываемой адвокатами юридической помощи со стороны общества ослаблен. Но ведь понятно, что чем больше лиц допущено к деятельности по оказанию юридических услуг, тем контроль со стороны общества становится менее эффективным, так как охватить вниманием деятельность неопределенно большой группы людей, не объединенной в какую-либо организацию, практически невозможно. Поэтому есть основания утверждать, что допуск всех желающих к осуществлению юридических услуг ухудшит качество этих юридических услуг.

   Коротко к истории вопроса. В соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 1995 г. №344 было утверждено Положение о лицензировании деятельности по оказанию платных юридических услуг на территории Российской Федерации. Лицензирование являлось своеобразной формой государственного контроля за соблюдением требований законодательства Российской Федерации, предъявляемых к правовому обслуживанию граждан и юридических лиц. Лицензии выдавались гражданам, осуществляющим предпринимательскую деятельность без образования юридического лица (индивидуальным предпринимателям) и юридическим лицам независимо от организационно-правовой формы. Органы юстиции были вправе по результатам проведенного контроля приостановить действие лицензии, возобновить ее действие при устранении лицензиатом выявленных нарушений либо аннулировать лицензию. Поскольку лицензирование деятельности по оказанию платных юридических услуг являлось сравнительно новой функцией органов юстиции, ее реализация, естественно, вызвала массу вопросов, как у потенциальных лицензиатов, так и у органов юстиции в субъектах Федерации. 

   Законодатель решил вопрос с лицензированием одним махом - Федеральным законом от 25 сентября 1998 г. №158-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности» лицензирование платных юридических услуг не предусмотрено.

  Бывший министр юстиции Юрий Чайка в 2005 году выступал с идеей образования государственных адвокатских бюро, которые должны были заниматься защитой тех, кто не имеет возможности самостоятельно оплатить услуги адвоката. Речь шла об эксперименте в нескольких регионах страны, в которых откроются экспериментальные адвокатские бюро. В Федеральной палате адвокатов РФ к этой к инициативе Минюста отнеслись крайне отрицательно. Адвокатское сообщество расценило этот эксперимент Минюста как посягательство на свою независимость.

   В соответствии с ч. 1 ст. 48 Конституции РФ «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи». Данная конституционная норма находит отражение и в Федеральном законе от 31 мая 2002 г. №63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее - Закон об адвокатуре).

   Квалифицированная юридическая помощь подразумевает наличие у адвоката специальной квалификации, наличие необходимого специального стажа или прохождение стажировки, сдача квалификационного экзамена, избрание определенной формы деятельности. 

   Гарантируется ли оказание квалифицированной юридической помощи в настоящее время в полной мере? Думается, что нет. В течение длительного времени юридические услуги оказываются огромным количеством квалифицированных и не очень юристов, просто случайных людей, которые считают себя юристами. 

   Например, несколько месяцев назад я столкнулся с любопытной ситуацией. Участвуя в деле в качестве защитника, я был удивлен, когда суд «от греха подальше» удовлетворил ходатайство другого подсудимого и допустил к его защите, наряду с адвокатом, который оказывал юридическую помощь по назначению, еще и некого «правозащитника». Никоим образом не хочу бросить тень на термин «правозащитник», но из песни слова не выкинешь, так как это лицо именовало себя именно «правозащитником», то и я именовать его буду таким же образом. «Правозащитник» тут же развил кипучую деятельность: насупя брови, раздавал могучие советы, то и дело заявлял «хадательства» (по крайней мере, свои письменные юридические опусы именовал таким образом), по принципу «бумага все стерпит». Подзащитный внимал советам своего «юридического гуру», как бандерлоги - удаву Каа из мультфильма «Маугли». 

   Изучив «хадательства», я был поражен революционностью трактовок некоторых норм законов. Например, «правозащитник» обнаружил где-то ряд Европейских конвенций в отношении прав человека, и сражался нормами международного права против сермяжно-доморощенного российского законодательства, в полной уверенности в победе традиционных европейских ценностей над убогим внутренним нормотворчеством. Надо отдать ему должное, ряд ходатайств были, можно сказать, по делу, и не могли быть отклонены судом. Например, ходатайство о проведении процесса на русском языке(?!) и ходатайство о возможности пользоваться своими правами (каково, а..?!). Мой же клиент стал неодобрительно коситься на меня, так как никакого толкового, по его мнению, «хадательства» мной заявлено не было. 

   Периодически «правозащитник» предъявлял в уголовном процессе иски: то к свидетелям, то к следователю, который вел дело, то к прокурору. Короче говоря, правозащитник поймал кураж, и кое-где даже срывал овации у родственников своего клиента. После очередного иска, сдобренного рядом «хадательств», суд откладывал заседание. Итого, мной было потрачено три дня на участие в этом примечательном процессе, из которых львиную долю времени занимало прослушивание нотаций и зачитывание опусов «правозащитника». Поначалу поведение «правозащитника» немного забавляло, но, естественно, в итоге оказалось губительно для его подзащитного. «Ничего, ничего, есть Верховный суд, Страсбург, Гаага наконец, - утешал «гуру» убитого горем клиента. - Мне бы в самом начале в дело вступить...». Ясное дело, что виноват в провале оказался адвокат - защитник по назначению, который и близко не стоял к «правозащитнику» по уровню компетентности, а главное - желания и умения защищать права своего клиента. 

   На днях встретил того же «правозащитника» в процессе по гражданскому делу, где он продолжил свои революционные правовые изыскания и пытался взыскать моральный вред в несколько миллионов рублей с какого-то свидетеля по делу. 

   И сей «правозащитник» не одинок. Например, на днях Россошанский районный суд вынес обвинительный приговор лицу, осужденному за мошенничество, который, представляясь адвокатом, якобы оказывал услуги в суде, направлял действия своих клиентов и изымал денежные средства за оказанную псевдо-юридическую помощь. 

   На территории города действовал еще один «коллега» - «московский адвокат», естественно, не имевший никакого отношения к адвокатскому сообществу и оказывал юридические услуги соответствующего качества. 

   Что интересно, МИ ФНС №4 России по Воронежской области было зарегистрировано ООО «Московские адвокаты». Видимо, налоговый орган не знал и не очень-то интересовался, что в соответствии со ст. 5 ФЗ от 31 мая 2002 года «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Российской Федерации» использование в наименованиях организаций и общественных объединений терминов «адвокатская деятельность», «адвокатура», «адвокат», «адвокатская палата», «адвокатское образование», «юридическая консультация» или словосочетаний, включающих в себя эти термины, допускаются только адвокатами и созданными в порядке, установленном указанным законом, организациями. 

   При таком уровне юридической грамотности органа, осуществляющего юридический контроль, не удивлюсь, если на просторах нашей необъятной Родины уже зарегистрированы ООО «Прокуратура» или же - прошу прощения за кощунство - ООО «Санкт- Петербургская адвокатура (варианты - прокуратура, суд - нужное подчеркнуть). 

   Что интересно, соответствующее обращение о проведении проверки законности использования наименования «Московские адвокаты» было направлено в «око государево» - Россошанскую межрайпрокуратуру, которая не отреагировала должным образом на данное обращение.

   Часто приходится сталкиваться с ситуацией, когда лица с начальным юридическим образованием, а то и со слегка начатым общим образованием, пытаются оказать соответствующие по качеству юридические услуги. 

   В общем, со специалистов такого рода, по большому счету, «взятки гладки»: нормам профессиональной этики они не подчиняются, привлечь их к ответственности практически невозможно.

   Думаю, с аналогичной ситуацией столкнулись многие. Проблема качества оказания юридической помощи стоит весьма остро. Качество оказания юридической помощи напрямую связано и со сроками рассмотрения дел. Известно, что достаточно быстро рассматриваются так называемые бесспорные дела, где решение суда формально по сути. Несмотря на то, что Верховный суд в декабре 2007 года в очередной раз «постучал кулаком», напомнив о необходимости соблюдения процессуальных сроков, ситуация вряд ли изменится.

   В любом суде общей юрисдикции можно встретить профессиональных жалобщиков, истцов, «правдорубов» и «правдолюбов». Суды завалены горами дел, которые по сути являются «мертворожденными». Несведущие люди избирают способы защиты своего права, которые не предусмотрены ГК РФ, неправильно определяют предмет и основание иска, лиц, участвующих в деле и т.д. Длительное время такие дела рассматриваются в суде, вынесенные решения отменяются по процессуальным основаниям, стороны попеременно празднуют локальные успехи, но результат по делу в конечном итоге один - отказ в неправомерно заявленном иске. 

   Производство по гражданским делам носит строго формальный характер и по любому самому плевому делу судья вынужден провести большое количество процессуальных действий, известить стороны, направить запросы и т.д. Дела неоднократно откладываются и тянутся из года в год, наполняясь ненужными бумажками, не имеющими отношения к делу. Соблюдая нехитрые положения, предусмотренные ГПК РФ, не составляет никакого труда подать любое самое бредовое исковое заявление, главное - соблюдение формальных правил при его подаче. 

   В этом контексте обязанность обращения к адвокату и ведение дел в суде с его помощью должны уменьшить «юридический хлам» до разумных пределов. Будет гарантирован и разумный уровень оказания юридической помощи.

   Намерения благие. Как они будут претворяться на практике при условии принятия такого закона? Механизм реализации его не ясен. Как будут соотноситься его положения со сформулированным еще в 2004 году принципом конституционной свободы выбирать представителя в суде? Сторонниками закона предлагается ввести лицензирование деятельности по оказанию правовой помощи или обязать всех частнопрактикующих юристов быть членами саморегулируемых организаций (СРО). В этом случае без лицензии или членского билета юридические компании не смогут легитимно получать доход по оказанию услуг, а представляемые ими участники процесса не смогут в случае победы взыскать выплаченное вознаграждение с другой стороны. 

   Думаю, перемены назрели. Осталось выработать механизм, гарантирующий оказание квалифицированной юридической помощи. Хотелось бы надеяться, что законодателем проблема по оказанию квалифицированной юридической помощи не будет сведена к созданию «государственной» адвокатуры.